Художники, бедная леди,
Разговаривают о запрете.
Мы давно с тобой уже не дети,
Мы давно с тобой уже не дети.
Я не стану тебе самым-самым,
Ни Ромео, ни Герой романа.
Я такой же, как и ты, упрямый,
Но тебя сегодня так же мало.
Стану другим, если ты со мной.
Все кричат,
парень,
будь собой,
Подливаешь яйца,
сердца горят.
Этот эпизод любви до конца отснят.
Это самое страшное дело,
Полюбить то, что давно сгорело,
Полюбить холодное тело.
Одиннадцать ровно минут,
алло,
Нас с тобой здесь не найдут,
алло.
Мы все кричат,
а мы здесь,
иоу,
Прячемся среди камней вдвоем.
Я раздеваю тебя,
алло, Нет, не смотри мне в глаза, иоу.
Среди тобой я исхожий,
вон,
Я открываю глаза,
и ты сон.
Глаза, и ты сон.
Глаза, и ты сон.
Художники, бедная леди,
Разговаривают о запрете.
Разлетается во всех мосмети,
А любви, в которой нет трагедии,
Ты уйдешь сегодня без ответа.
Буду ждать тебя, но нет привета.
Сегодня,
как всегда,
один,
В своей темноте есть среди картин.
Каждый день я тебя ищу, Каждый день я тебе пишу.
Рифмами, красками, Минуты ведь были прекрасными.
Это самое страшное дело,
Полюбить то, что давно сгорело,
Полюбить холодное тело.
Одиннадцать ровно минут, алло,
Нас с тобой здесь не найдут,
алло,
Пусть все кричат,
а мы здесь,
иоу.
Прячемся среди камней вдвоем, Я раздеваю тебя,
алло,
Нет, не смотри мне в глаза, иоу.
Перед тобой я исхожий, вон,
Я открываю глаза, и ты сон.
Одиннадцать ровно минут,
Нас с тобой здесь не найдут,
Пусть все кричат, а мы здесь,
Иоу.
Прячемся среди камней вдвоем,
Я раздеваю тебя,
алло,
Нет,
не смотри мне в глаза,
иоу.
Перед тобой я исхожий,
вон,
Я открываю глаза,
и ты сон.