Мяу
Девчонки и джентльмены,
большой и неповторный,
Ницоподворный,
одиозный,
хламидиозный,
Монструозный пац,
хлёсткий, как боксерский кросс.
Не ждали парасолю шторм,
подыхающий он пришёл.
Вокруг все кричали «Стоп!».
На сцене выступает бомж,
лохматый,
как собака-бомж,
В ней больше слыны, у нас тут своя движуха.
Мы сами в ней лупим, и сами на ней все дрочим.
Как добро,
что у меня великий джаджелик,
я дрочу его сам.
Я хочу,
кто может,
чтобы ходил в школу,
дорогие вещи завышают,
мне писать всё это по приколу.
Сложил клей, купил битву, бил никогда,
стыжил битву трёх работ и знал Покхолу.
Вам пакет давать, диски Поплавского собираете?
Давайте по-честному,
мы тут все,
как акция,
блять,
с АТБ.
И всегда находится недалеко крайний баян Ломбард.
Я аптека,
я Алина Альоны,
Олег Винник – мой пастор,
а мозги у меня от Павенка на паспорт.
Я физиканом Эльзы,
я фигшоу без Эвереста,
я сучь-пухар-муз,
я милый обесранный карабуз,
я Даня Муинио,
яка сняла все клипы на свете,
и Майкл Джексон оживе,
шоб просто проехать и снятись в Киеве.
Я украинизованный бардаш.
А гимн засыпает ситью снова.
Батькам подобается,
абы только это помогло футболу.
Анука,
зарыб мойка,
дие слова,
яконука,
лежати,
стояти,
дыхати,
эксплуатувати.
Я не чую ваших рук, я жартую, як физрук.
Я не чую ваших рук, я жартую, як физрук.