Вы сушеный шапрый маитша,
этого не жаль нам,
не жалей пожара,
брат.
Вы сушеный шапрый маитша,
не жалей пожара,
этого не жалко нам.
Бахай,
принимай,
выхватывай,
букварь мокрый перед засухай.
Поражай,
урожай за гаражами,
угрожай положить любого с буля,
как пуля в мошечок пить буля.
А мы по три выдвули колбы,
но убить я не умолкнул под этот бит.
Шалаш,
шалит наш шалаш обид,
этот крик из моей души душит.
Поймите, что хаваит ваши уши,
наглою,
в открытую,
с голой правдою,
тем,
кто попал,
сразу попадают.
Сразу попадают.
Вы сушеный шапрый маитша,
этого не жаль нам, не жалей пожара, брат.
Не то чтобы я беспокоился,
хрипел голосом,
залил мазутом,
из себя вон вылез.
Отбрось письма колес,
ты довольно быстро,
не стой ноги,
одуплился я место.
Из сайта полоса песка,
пересадка мозга,
рассечены розгами кости апостолы.
За воротами чуен утром,
бро,
позаботился,
чтобы было в добром.
Не сученый хуйма,
с ума сойду я,
срывая флаги,
стреляя в небеса.
Не бери сам половин,
дрянь,
да ломай намертво за углом в пламени.
Лови кванты,
кванты,
стартерары на рампе,
моя банда гаранты.
Не правда ли,
нахопались надо,
бья,
надо ли говорить,
кто там на поле битвы доделал биты.
Суй, сай!
По раскаленным ничам,
42-й скором,
туман в городу несу,
стеблей этих знаний,
что требуют и света,
глюсета.
Крамсать мачете,
ковыряться в этом,
знать что-то есть в этом.
За что люблю это,
чем живу это,
грязь и ногтей дан в
этом, поливает только этим, табачу этим.
И если выносит лишь это, я верю в это, верю этим
и не херю это.
Бью до дна за это, зайдет рометров, сколько нету
по свету это.
Цени это, бесценно это, критикуют все это.
Мои беды делила на двоих лишь это,
и я создал это,
и я горжусь этим.
Дождусь это,
дождется она кому,
отдана судьба слова
неа,
больнее ствола,
это хлеще,
чем любая наркота.
Высушенны жабры мои,
джа,
этого не жаль нам,
не жалей
пожара, брат.
Высушенны жабры мои,
джа,
не жалей пожара,
этого не
жалко нам.
Высушенны жабры мои,
джа,
этого не жаль нам,
не жалей
пожара, брат.
Высушенны жабры мои,
джа,
не жалей пожара,
этого не
жалко нам.