Но никогда не причалит к нам Брик,
Мы как два беспризорника замрем,
Утопает в раскатах волн без крик,
Не найдет навигатор наш гамбрик.
Пусть никогда не причалит к нам Брик,
Мы как два беспризорника смотри,
Собирается буря на внутри,
Тишина любви наш гамбрик.
У севера суровый нрав спугнет незнающих,
Накинешь капюшон,
метель посмотрит досуждающий.
Из вечной миры золотой перины бьет лес воззевающих,
Людей алмазов роз на коже тающих.
В груди огонь, зато за шиворотом холодок,
Сожми покрепче рот,
а то зима слагали,
чем напутаю.
Здесь атмосферка тающая, и вот когда день смешан
с ночью, Глазами пробегись вокруг
и осознай беспомощность.
А море слабых не любит,
Оно придавит волоном мечты
лелеющих иллюзий.
Пушистые собаки отдавали шкуры,
Чтобы в драке с ведовласой
дамой, Хозяин верность чувствовал,
здесь жизнь бежит иначе.
А за белым морем стеною смерть стоит,
Чтоб постучаться чьим-то горем,
Глотая наледь на дракарах,
В криках альбатросов, Спокоить расставание миг,
Без официозов.
Да,
мы потеряны в картах контурных,
Но льется в свете звезд,
Желтый свет из комнаты, Уютный саркофаг в снегах
схоронен, Заживо сюда не суйся,
И что там ждет дальше, не спрашивай.
Порой ведь страшно задуматься,
Мысль нелепая,
что на земле
Есть место много лучше,
чем это,
Что мир смотреть из недр уснувшей глубинки,
Как из открытой ширинки.
Но знаешь,
Хандра живет внутри,
словно домовой,
И сколько б соловей не пели,
отызались двое,
О том, что есть прекрасный мир, где-то за рекой.
Хандра всегда с тобой, Хандра везде с тобой,
А если счастье под сердцем носишь,
То все,
что есть влюбленном,
удары и роскошь.
И вместо пляжей с пальмами пойдем под вечер,
На береге две старых сосны гнет ветер.
Но никогда не причалит к нам Брик,
Мы как два беспризорника замри,
Утопает в раскатах волк тит скрик,
Не найдет навигатор наш гадвиг.
Пусть никогда не причалит к нам Брик,
Мы как два беспилотника смотри,
Собирается буря,
но внутри Тишина любви наш гадвиг.
А там,
может,
будет что,
будет не привыкать,
Станет холодно,
пойдем домой спать,
Сколько сияний ночных во тьме север подавит нам,
Сколько сугробов мы разделим напополам,
На роговицах ледников осколки,
Пароход,
гудок и все чайки смолкли,
У севера суровый нрав снега и елки,
Но вечно в мерзлоте нам
хорошо, поскольку...