Револьверная чума не научила,
зачем чита перечитывать отчеты,
а что там,
не по чём нам,
вал отчёт нас,
перечёркнутые в жёрг.
Револьверная чума не научила,
зачем чита перечитывать отчёты,
а что там,
не по чём нам,
вал отчёт нас,
перечёркнутые в жёрг.
Наши топоры с рыком на ты,
под дулом дуры,
сквозные дыры,
из каждой норы дым до калибры,
латают раны,
рваные нервы,
каждый последний вдох может быть первым,
в очереди в небо,
в память о верных,
магазины стаями раздают сталь,
жизнь босая быстро теряет страх,
та-да-да-та.
Из-за каждого угла тула ствола,
в глазах отрава пришла пора,
кто успел,
тец забрала,
зарала,
в огне сола.
Полюбили пальбу,
шмаляют шмаль через фольгу,
вставляет манит куда-то вдаль,
кто дал дрянь,
кому агатворенье,
а кому тварь.
Револьверная чума не научила,
зачем чьи-то перечитывать отчёты,
отчётам,
не по чём нам,
вал отчёт нас,
перечёркнутые в чёрный.
Какого тонка не бывает,
его там наебом,
изготавливают втайну,
скрытым наймом,
или легально отливают партии для людей.
На тебе пули,
на тебе волю,
это будет больно,
там будет поле боя,
рясня нон-стоп,
голову на стол.
Страх в этих глазах,
назад-назад браза,
это кажется куда уже опасней,
боец опасней закончится на вас.
Тазар,
дозатор мяса,
на завтра мясо завязывай,
а то мы завязнем по мере вязкости в красное.
Это не зараза, это от нас.
Просит от нарост уже не вырезать,
покажет вывески,
кто там не вывес.
Кого там вынесли,
волны нарыщет,
увидишь в нищих,
порой за ночью,
и кто-то ещё почерк оточенный.
Точный,
как тот,
что получил в бок нож,
дожили,
дабы пережить прошлое.
Тошно мне,
это то,
что я называю крошевокрошка,
это крошевокрошка.
Револьверная чума не научила,
зачем чьи-то перечитывать отчёты,
а что там,
не по чём нам,
валотчёт нас,
перечёркнутые чёрным.
Что там,
не по чём нам,
валотчёт нас,
перечёркнутые чёрным.