В
мироздании нет ничего вечного,
рассыпается всё,
даже печенье.
Какой ещё любви можно описать?
О той,
которой видеть желаю,
но кому слова эти сказать?
Ведь уходит мой последний автобус,
уходит прошлое первое.
Сегодня изъедены сплетнями,
по ним рыдали,
бухали и убивались,
разлетаясь на детали.
В ума-те меня ли не находили те изначальные чистые чувства?
Я помню,
как держались мы за руки эти ночи без сна,
эти слова.
Беззаботное время сгорело, как лето.
Двадцатая по счёту зима без тебя.
И это ли жизнь такова ли за ошибки плата?
Приходят монолитные качества, опыт я молча лив.
Горячие фразы сменились приземлённостью и телами,
всяк любовный порыв.
Калекситею не спасти эти стихи абстрактны,
но ты понял посыл,
дозвониться из будущего наивным нам бы.
Я бы двигался по своей теме,
ты бы со мной не падал.
Давай расставим точки на и.
Не всё так плохо, чтобы забыть.
Давай без правил, просто люби.
Я понял, и сердцем прими.
Приснуться честно, я потерял покой.
В себе не нахожу я места, всё время злой.
Как будто пополам я треснул километровой тишиной.
Самим собой мне тесто на красной площади.
Ночной я с риском понял, что тебя нет близко.
Я заболел, температура триста, из глаз нет искр.
Ты отдаляешься,
не подпуская моей нежности на выстрел.
Пустая пристань, молча ливая.
Немного говорящая записка неисправимая.
Следи мой город,
но мой печальный повод с тобой вступить в
беседу с бессонным вздором по просторам.
Задумчиво спускаюсь в променад,
неделю ухожу в закат.
Никак не соображу, как мне тебя вернуть назад.
Да,
я виноват.
Я виноват.
Да,
я виноват.
Я виноват.
Давай
оставим точки на дни.
Не всё так плохо, чтобы забыть.
Давай исправил просто любить.
Я понял, ты сердцем прими.
Давай оставим точки на дни.
Не всё так плохо, чтобы забыть.
Давай исправил просто любить.
Я понял, ты сердцем прими.