Я затянулся, в подъездах ветер сквозняком,
А в горле ком и чуса,
что всё спишь и не проснулся.
Люди, суда, ломбарды, где снесём последнее,
Как все в душе в на тесноте,
так мало места сердцу.
Молчи,
любовь однажды выкинет все песни с плеера,
Затёрты плей,
закат и дым,
мы говорим так скудно.
Под вальс весеннего ветра ты не одета,
Я в грехах, но ты простила это.
Чувство веского момента,
чувство плена,
что терзать нервно.
Циферблат.
Я отпускаю все шары в закат,
красиво заиграло небо.
Я прожжён до дыр ничем, ничьё или я ничей.
В спине так много ножей, вальяжно прощаю людей.
Не прощаюсь.
Мир деталей, где танец одиноких свечей.
Напомнит мне лето, на фото улыбаются дети.
Я слева слеза как мгновенья,
казнь и смерть я осуждаю лишь.
За то,
что всё пишу,
пока ты спишь,
пока ты спишь,
спешу взрослеть.
Чувствую, что шёпотом тебе «Привет».
Проснись и никогда никому не рассказывай,
За то,
что во сне ты увидела,
забудь, что меня ненавидела.
Проснись и никогда никому не рассказывай,
За то,
что во сне ты увидела,
забудь,
что меня ненавидела.
Я в запой не уходил, но кричал взахлёб.
Я выпивал и выплёбывал,
она,
как она могла,
сказать в лоб,
За то, что было так клёво вам.
Она смогла и я смог,
взмок,
но это,
знаю,
меня валит с ног.
Её моё валит не менее,
но всё, что было, это недразумение.
Глаза в глаза мы тут,
ни директора,
ни замы,
только гудит по низам.
Она самая-самая и я её никому не отдам.
Проснись и никогда никому не рассказывай,
за то,
что во сне ты увидела,
забудь,
что меня ненавидела.
Проснись и никогда никому не рассказывай,
за то,
что во сне ты увидела,
забудь, что меня ненавидела.