Меж болотных стволов Красовался восток огнеликий,
Вот наступит октябрь, И покажутся вдруг журавли,
И разбудят меня,
Позовут журавлины крики.
Над моим чердаком, над болотом, Забытым вдали.
В
Керамофорусе предназначенный Срок уведанья,
Воспищают они, как сказание Древних страниц.
Все,
что есть на душе,
До конца выражает рыдание.
И высокий полет Этих гордых прославленных птиц.
Широко нарусим вашу птицам Согласные руки.
И забытость болот, И утраты знобящих полей,
Это выразят все, как сказание Небесные звуки.
Далеко разгласит Улетающий плать журавлей.
Далеко разгласит Улетающий плать журавлей.
Вот летят, вот летят, Отворите скорее ворота.
Выходите скорее, Чтоб взглянуть на высоких свои.
Вот замолкли вновь Сиротея душа и природа.
От того, что молчи, Так никто уж не выразит их.
От того, что молчи, Так никто уж не выразит их.
Так никто уж не выразит их.