Шпили-вили,
шевелю зажили-были,
чтоб не отключили нет,
закину монеток на биллинг.
Дела подгорают,
как курачья на гриле,
но мне это по боку,
как макака горели.
В моем бюджете дыры больше,
чем в озоне,
но есть место для позитива в моем узоне.
Глаз мозолит снег,
слякать унылые лица,
но надо же шевелиться,
ведь это же столица.
Снится-нится,
солнце биться,
погодка убийца,
колеса на спицах от ультрафиолета выцвела,
рубашки и ситца.
И я беззаботен,
как Гомер Симпсон,
старый гипсон,
бриллианты под гипсом,
и мы с тобой,
киса,
танцуем под диско.
И это уже не Ницца,
а мы с тобой Монако,
я просыпаюсь,
сверлит стену сосед собака,
стучу по батарее кулаком,
стучу молотком.
Лопнула труба,
пол залиты пятком,
мой пол является еще соседским потолком.
Кто-то стучит в дверь,
прикинусь дураком,
там потоп,
давай отложим хлопоты на потом.
Ну вот летит в мое лицо удар кулаком, кто кого?
Опер пишет протокол,
я сижу пью молоко,
дымлю табаком.
Надо что-то придумать для отмазы,
зая,
я по потопу плаваю,
как Дед Мазай,
знаю,
все будет люкс, ребя, забивайте хуй на зая.
Заябись!